Встречи в тайге - Страница 34

Около полудня наши лодки отошли от бухты Аука километров на шесть. В это время сидевший на веслах ороч Копинка что-то сказал Намуке, стоявшему у руля. Тот быстро обернулся. Копинка перестал грести и спросил своего товарища, не лучше ли возвратиться, пока есть время.

Я оглянулся и увидел сзади, там, где небо соприкасалось с морем, темную полоску, протянувшуюся по всему горизонту. Эта полоска предвещала ветер. Полагая, что это будет небольшой местный ветерок, Намука подал знак плыть дальше.

Минут через десять полоска на горизонте расширилась и потемнела. Одновременно другая такая же полоса появилась справа от нас. Орочи стали совещаться и хотели плыть обратно, держась как можно ближе к берегу. Но в это время темная полоса придвинулась к нам вплотную. Внезапно подул сильный ветер, и море сразу запенилось и зашумело. Опасаясь, что мы не выгребем против ветра, орочи решили идти дальше, к Сюркуму, и стали ставить парус.

Это было полотнище палатки, привязанное за углы к двум шестам, поставленным крест-накрест. К другим двум углам привязали веревки, концы которых должны быть в руках у рулевого.

Копинка взялся управлять парусом, я сел за весла, а Намука остался на руле. Под парусом наша лодка пошла быстрее. Тучи быстро сгущались. Кое-где у берега появились клочья тумана. Начал моросить дождь.

Волны подгоняли нашу утлую ладью, накреняя ее то на один, то на другой бок. Она то бросалась вперед, то грузно спускалась с волны и зарывалась носом в воду. Чем сильнее дул ветер, тем быстрее бежала наша лодка, но вместе с тем все труднее становилось плавание.

Тяжело загруженная лодка глубоко сидела в воде, и волны захлестывали ее с боков. Время от времени мы откачивали воду берестяным ковшом, который орочи захватили с собой. Напрасно мы осматривали берег в надежде найти хоть какое-нибудь укрытие от непогоды. Угрюмые высокие скалы совершенно отвесно падали в воду. Волны с яростью ударялись о них и белыми фонтанами взлетали кверху. Пристать к берегу было невозможно, о возвращении назад нечего было и думать. Нам оставалось только одно — идти по ветру и напрячь все усилия, чтобы как можно скорее обогнуть мыс Сюркум и войти в бухту. Никто не сидел сложа руки: одни гребли, другие откачивали воду. В ход были пущены оба чайника и котел.

Так продержались мы часа два. Наконец стало ясно, что благополучно дойти до мыса Сюркум нам не удастся: ветер очень засвежел, волны с неумолимой настойчивостью нагоняли лодку и заливали ее корму. Теперь все зависело от рулевого. Намука с тревогой следил за лодкой, а Копинка не спускал глаз с паруса, то подтягивая один конец, то отдавая другой.

«Неужели мы так и не найдем на берегу ни одного залива, который дал бы нам хоть временное укрытие?» — думал я, со страхом и тоской всматриваясь в высокие скалы.

Вдруг Намука привстал и, внимательно разглядывая берег, стал советоваться с Копинкой. По отрывкам их разговора я понял, что они нашли место, где можно укрыться. Копинка кивнул головой. Намука навалился на руль — и лодка стала приближаться к берегу. Здесь море шумело еще сильнее. Шум прибоя был так оглушителен, что мы не слышали друг друга и объяснялись знаками. Мы вступили в водоворот пены, всплесков и брызг.

От скалистого берега выдвигалась в море гигантская базальтовая жила.

Парус был спущен в одно мгновение. Несколько ударов весла — и лодка укрылась за базальтовой стеной. Мы попали в относительно спокойный водоем. В самой середине нашего укрытия поднимался из воды большой плоский камень. Поверхность его была покрыта бурыми водорослями и раковинами.

Намука подвел лодку к камню, и мы вылезли на него. Все сразу повеселели. Стрелки стали откачивать воду, а я с орочами принялся осматривать берег. Наше укрытие было ловушкой, из которой можно выбраться только по воде. Вокруг нас высились гигантские утесы, круто, а местами отвесно обрывающиеся в море. Все наше спасение заключалось в лодке, и прежде всего надо было позаботиться о ней.

Между тем буря разыгралась не на шутку. Волны с грохотом таранили стену, но она стойко выдерживала натиск моря. Ветром перебрасывало через нее брызги. Волны пенились, дробились и, ослабленные, с урчаньем заходили за базальтовую стенку, выплескиваясь на камни, к которым была привязана лодка. Опасаясь за участь наших грузов, я велел перевести лодку в самую глубь бухточки.

Когда вода из лодки была выкачана, мы перебрали все наше имущество и уложили его получше, прикрыв сверху брезентом и обвязав покрепче веревками. Затем мы закусили, оделись потеплее и сели на свои места в лодке, в ожидании, когда ветер стихнет и море хоть немного успокоится.

Однако буря усиливалась и к вечеру превратилась в настоящий шторм.

В сумерки орочи сделали открытие, сильно встревожившее нас. Начался прилив, а во время прилива вода здесь поднимается до двух метров. Несомненно, плоский камень, за которым мы стояли, будет затоплен. Это бы еще ничего, но беда в том, что ветер переменил направление и погнал волны как раз в угол, где мы укрылись. Волны прилива начали бить лодку о камни.

Стало ясно, что, если мы сейчас же не выйдем в море, потом будет поздно. Это понимал каждый из нас. Медлить было нельзя. Словно сговорившись, мы взялись за весла. В это время в бухточку вошла большая волна и окатила плоский камень. Орочи воспользовались временным затишьем и вывели лодку за стенку. Новая волна подхватила лодку, как перышко, и на гребне вынесла за буруны. Ветер хлестнул по лицу холодной изморосью. Лодка сильно накренилась: прошла вторая большая волна, потом третья…